Инфантильный характер (ювенил).
главная страница психотерапевта www.gorelov-konsultiruet.narod.ru про другие характеры
сайт психотерапевта Горелова К.Е.

(выдержки из систематики характеров, в описании психотерапевта, проф. Бурно М.Е.)

Психическая незрелость (инфантилизм, ювенилизм) проявляется свойствами, нормальными и естественными для здорового ребенка и юноши (девушки).

Это, прежде всего некоторое легкомыслие и "легкочувствие". Детству и юности свойственны известная неглубокость интересов и, значит, неустойчивость их, легкая переключаемость. Ребенок познает мир, прежде всего живыми ощущениями и образами, не вникая в его сложность, без глубокомысленного, философского размышления. Да и пессимистические раздумья здоровой юности о смысле жизни также отличаются более театрально-художественным движением души, нежели философски-глубокой продуманностью.

Ребенок и юноша не способны зрело переживать, например, смерть близкого человека. Тут больше внешне яркого, двигательного переживания (плач, трагические движения), весьма быстро проходящего, нежели стойкой, глубокой, но внешне тихой и малоподвижной тоскливости. Вот, например детские психиатры, психотерапевты редко встречают такую же глубокую, цельную депрессию, как "взрослые" психиатры.

Мозг ребенка и юноши (девушки) просто не способен по своей возрастной нежности, незрелости переживать горе по-взрослому, не способен серьезно тревожиться о завтрашнем дне. Дети и юноши нередко живут эмоцией настоящей минуты. Спрятав от родителей дневник с двойкой, соврав им, что дневники отдадут в понедельник, школьник легкомысленно думает: «Вот в воскресенье повеселюсь, а в понедельник будь что будет!" И когда малыш, провожая отца или деда, говорит: "Прилетишь туда - позвони нам по телефону, а то еще вдруг авария с самолетом", - то это "отсутствие такта" есть лишь возрастное легкомыслие, неспособность по-взрослому, зрело тревожиться-переживать, почуять, осмыслить ужас возможной катастрофы, хотя бы и маловероятной, дабы не упоминать о ней вслух.

Итак, легкомыслие и легкочувствие, часто сопровождающиеся внешне громкой, шумной эмоциональной бурностью, здоровы для ребенка, в менее выраженном виде - для юноши. Нормальны они как особенность в непатологической форме и для здоровых людей инфантильного ювенильного склада. Но в крайних, выраженных формах - проникнуты болезненностью. Такой человек, например, впервые встретив своего "незаконнорожденного" пятилетнего сынишку, ласково с ним играет, смешит его, поет ему песенку и чуть не плачет, расставаясь с ним, но быстро успокаивается чтением стихов в компании или, увлекшись, например, женщиной, не вспоминает сына месяцы, пока снова не встретит его, и тогда опять чуть не расплачется.

Другое яркое инфантильно-ювенильное свойство - красочность, образность мышления, склонность к ярким фантазиям с верой в истинность нафантазированного. В детстве почти все любят рисовать цветными карандашами и красками, и удовольствие получают от яркости своих картинок. С годами, по мере созревания мозга мы все более "загружаемся" отвлеченными размышлениями, блекнут краски наших рисунков, пропадает и желание рисовать. Тускнеет у многих людей и юношески-романтическая тяга к лирической поэзии, песням, походам, кострам и т. п.

Лишь у здоровых людей ювенильно-художественного склада остается на всю жизнь чувственно-образная манера познания мира. Подобно ребенку, искренне доказывающему, что он действительно видел, гуляя в сквере, медвежонка или бегемотика в луже, человек с ювенильным складом личности может слепо веровать в собственную ложь, корыстную и бескорыстную. У ребенка, однако, это норма, показатель возрастной склонности к фантазированию, здесь же - характерологически-инфантильная черта.

Еще одно инфантильно-ювенильное свойство - стремление находиться в центре внимания, стремление казаться значительным, дабы занимались тобой, восхищались или негодовали, но только не относились равнодушно. Здоровый ребенок нередко требует, чтобы смотрели, как он играет, любит выступать на сцене со стихами и танцами, негодует, если не удается "показать" себя. Настроение ювенильной личности полностью зависит от того, восхищаются ей или нет. Пусть хоть возмущаются, но только чтоб не оставляли без внимания.

Наконец, еще одна ювенильная черта - упрямое стремление поступать вопреки советам и просьбам старших, начальников и т. д. Маленький ребенок часто стремится, как будто нарочно, делать все наоборот, вопреки просьбам взрослых: вытаскивает ящик письменного стола, когда не велят делать этого: не надевает шапку, когда просят надеть, и надевает, когда просят не надевать. Бывает, приходится говорить ребенку, чтобы он что-то не делал, для того, чтобы он именно это сделал.
Этот здоровый (конечно, в мягких формах) детский негативизм, известный почти всем родителям, со временем превращается в возрастное юношеское петушество, "протест", когда молодой человек, бессознательно чувствуя еще свою душевную слабость, незрелость, пытается изо всех сил представиться взрослым, расправляет плечи и выпячивает грудь. Но за этой внешней "железностью" наблюдательный человек всегда видит слабость.

В детстве и юности у здоровых людей разных характеров все эти инфальтильно-ювенильные свойства проступают по-разному - в зависимости от основного душевного рисунка. Нередко они являют собой возрастное наслоение на характер, но в случае инфантильного (ювенильного) характера (в рамках здоровья) эти свойства и есть основные черты характерологического рисунка, его ядро.

Явление акселерации (ускоренного созревания) связано с ювенилизацией в том смысле, что именно ювенильные личности ускоренно созревают физически и своими формальными умственными способностями (память, объем знаний, способность элементарно обобщать, считать и т. п.). Обширные знания, особенно у подростка, создают для неопытного человека видимость ума. Однако сила ума, прежде всего, заключается в способности творчески мыслить. Как раз этого не хватает вместе с глубоким, серьезным чувствованием многим ювенильно-инфантильным натурам.

Они и физически складываются довольно быстро, после 16- 17 лет мало изменяясь телесно, в то время как человек иного склада в эти годы еще неуклюж и угловат, как андерсеновский гадкий утенок.

Среди здоровых ювенильных людей (людей художественного типа, как называл их И.П. Павлов), видимо, гораздо больше женщин. В этом смысле и говорят, что женщины поэтичнее, романтичнее, эмоциональнее мужчин, красивее одеваются, так как любят нравиться. Стремлением нравиться проникнуто и милое женское кокетство. Многие женщины вообще в целом ближе к детству и юности, нежели мужчины. Само понятие "женственность" включает в себя эмоциональную живость, мягкость, лиричность, непосредственность, здоровое стремление обратить на себя внимание костюмом и т. п.

Ювенильные (художественные) люди особенностями своего склада больше склонны к живописи, театральному и поэтическому искусству и здесь, бывает, делаются незаурядными творцами. В случаях здорового художественного характера не следует говорить в медицинском смысле о незрелости, хотя эти люди душевным своим реагированием гораздо ближе к детству, юности, нежели люди мыслительного склада.

Родственники ювенильных часто также отличаются инфантилизмом (ювенилизмом). Но бывает, что такому развитию способствуют нарушения питания, какая-либо продолжительная отравленность (например, алкоголем) в утробе матери или в раннем детстве.

Здоровые ювенилы делают свое художественное в широком смысле дело или вносят в другую работу юношескую свежесть, живость, яркость. Они хорошие поэты, лирические писатели, художники, актеры, рабочие, инженеры, но редко хорошие исследователи, философы.

"Психологическая защита" ювенильных личностей обычно проявляется бессознательным вытеснением из сознания каких-то травмирующих моментов. Например, он искренне "забывает", что жена больна и надо пораньше приехать домой, когда ему очень хочется поехать в компанию друзей. На различные душевные травмы ювенильные люди обычно отвечают истерическими невротическими реакциями, которые могут сцепляться в истерический невроз (стойкое сцепление иногда множества невротических реакций). Эти реакции и невроз, есть, по сути дела, также вытеснение из сознания травмирующей ситуации с помощью "ухода в болезнь" истерическими средствами. Ювенильные личности, а также их близкие должны знать, что люди с таким характером в любой обстановке практически способны сдерживать свои негативные стремления, а значит, отвечать за них полной мерой. Человеку с ювенильным личностным рисунком, сотрудничающим с психотерапевтом, сдерживать свои болезненные стремления и реакции, несомненно, легче.

Существует несколько разновидностей ювенильных личностей. Две главные среди них - 1неустойчивые и 2истерические.


НЕУСТОЙЧЕВЫЕ личности.

Здесь на первый план выступает душевная неустойчивость.

Такой человек, подобно мягкой глине, не имея твердой конструкции собственных принципов, чрезвычайно податлив чужим влияниям, плохим и хорошим. Воспитание в духе безнадзорности, несомненно, способствует здесь утяжелению картины: без заботливого и строгого глаза, без "ежовой рукавицы" такой человек, как отмечал еще Ганнушкин, быстро и легко спивается, ввязывается в воровскую компанию, запутывается в сексуальном разнообразии и т. п.

При всем этом он симпатичен, мягок, нежен, лиричен, нередко наделен есенинской любовью к животным. Искренне раскаявшись в своих проступках, горячо попросив прощения с крупными чистыми слезами, он через час после этого, встретившись с приятелями, загорается лихим желанием забыться-повеселиться, мчится с ними на электричке на дачу, где никто не будет этому мешать, и, забыв все свои обещания, пьянствует, заражается гонореей и т. д.

Такой человек способен и сам себе внушить, что необходимо ему сделать в данный момент именно то, что ему хочется. Он врет - и в этот момент искренне верует, что не врет, а говорит сущую правду.

Он часто склонен к вере в мистику, в потустороннее, но и эта зачарованность у него не стойкая, как увлекательная детская игра. Он может искренне играть то в баптизм, то в православие, то в магометанство, то с не менее искренним жаром читать атеистические лекции.

Когда же "находят" на него свойственные ему "юношеские" приступы романтической печали с томлением о несбывшихся надеждах (стихи не печатают, в театральное училище не принимают и т. д.), тут ничто не может уберечь его от возлияний или побега-путешествия - забыв про все, дабы развеяться, в кино, на ипподром, за тридевять земель на рыболовецкое судно...

Брак двух неустойчивых нередко являет собой картину одновременно и детски-смешную, и печально-трагическую. Супруги то дерутся, таская друг друга за волосы, прибавляя новые синяки, то буквально через десять минут безудержно ласкаются, целуются, не способны удерживать себя в сексе, теряются в страсти ... Поссорившись с женой, неустойчивый ювенил горстями глотает валериановые таблетки, грозится застрелиться, повеситься, пишет избитой им жене из другой комнаты на многих страницах изобличающее ее объяснение, а ему уже давно за сорок.

Неустойчивые, как правило, неряшливы и даже любят этот свой "художественный беспорядок" (разбросанная одежда, окурки в углах и т. п.). Они по пустяку плачут или возбуждаются, как дети, и так же быстро, легко, "конфеткой" можно их успокоить. Они возбудимы без ранимости и злопамятности, искренне способны все простить обидчику, если он только похвалил их.

Застенчивость и мнительность неустойчивой личности минутны, ее упрямство есть, по сути дела, несовершенная, внешне бурная защита от собственного безволия. Она капризна, но без внутренней тонкой брезгливости: в кухне есть не хочет, а непременно в комнате и при изящной сервировке, неважно, что рядом беспорядок.

Многие из неустойчивых отличаются довольно яркими художественными способностями на уровне подражания истинным мастерам. Будучи душевно аморфными, без твердых литературно-художественных вкусов, обусловленных собственным духовным своеобразием, они всеядно восторгаются всякой картиной в галерее, сентиментально плачут над каждым стихотворением. Восторженность и сентиментальность есть, кстати, истинно юношеские свойства, в которых отсутствие духовной глубины заслоняется внешне шумным переживанием. Однако изредка встречаются среди неустойчивых и настоящие самобытные таланты пронзительно-лирической силы и чувственно-мудрой простоты. Тут могут быть по-своему лирически-томные эстрадные таланты (Вертинский), элегантно позирующие поэты (Северянин), живописцы, на великолепных картинах которых все и вся постоянно красиво позируют, даже погибая, как на брюлловском полотне "Последний день Помпеи".

Большинство же неустойчивых романтически "шатается" по жизни без стойких интересов и глубоких привязанностей, часто меняя места работы, попадая в скверные компании, спиваясь, наркотизируясь.

Следует относиться с осторожностью к искренним обещаниям, деловым предложениям, информативным сообщениям таких людей. На них чаще всего при всей их детски-нежной симпатичности положиться нельзя, но не по причине их безнравственности, коварства, цинизма, а вследствие их бесконечной мягкости и податливости, искренней беспринципности. Они шумно убеждены то в одном, то - поговорив, например, с приятелем - в противоположном.

Родственникам неустойчивого хорошо бы позаботиться, чтобы он посещал психотерапевта. Случается, что психотерапевт находит "ключ" к такому человеку, помогает перестроить жизнь, чтобы найти выход его художественным способностям, любви к животным, делается его любимым и строгим проводником по жизни - непременно работая в содружестве с родственниками.

Пожалуй, более всего опасны для неустойчивого наркотики и злоупотребление алкоголем, так как у него очень легко и быстро развиваются наркомания и хронический алкоголизм, протекая злокачественно, с малыми надеждами на лечебный успех.

Преступления, совершаемые внутри какой-то шайки добрым и мягким неустойчивым человеком, как правило, связаны с опьянением. С опьянением, подернутым романтической печалью, разочарованностью, связано обычно и нечастое, правда, самоубийство неустойчивого человека. Уместно здесь вспомнить самоубийство горьковского Актера ("На дне").

ИСТЕРИЧЕСКИЕ (ЭГОЦЕНТРИЧЕСКИЕ) личности.

У них на первый план среди прочих инфантильно-ювенильных свойств выступает не душевная неустойчивость, соединенная с мягкостью, а не всегда приемлемое яркое стремление находиться в центре внимания, жадно впитывать в себя зрителей: эгоцентризм ("Я в центре").

Эгоцентризм сочетается с душевной холодностью ко всему, в чем не заинтересован, с потребностью лицемерить, плести интригу, дабы заставить события, благородные либо жестокие, вращаться вокруг себя.

Человеку с истерическими чертами характера важно, прежде всего, чтобы о нем говорили, чтоб с ним возились, и он готов всеми средствами, в том числе и дурными, обратить на себя внимание. То он желает нравиться крикливо-яркой одеждой, то, наоборот, заставляет людей толковать и спорить о старом заплатанном своем пиджаке, об окрученной старой проволокой ручке портфеля, о покрашенных вдруг в необычный цвет волосах. Или, например, истерическая женщина одевается нарочито бедно и лжет о том, как мало она получает, как тяжело больна, как трудно ей жить; такая она "бедненькая", что вот только "маленькую-маленькую коробочку конфет" может подарить на день рождения кому-то... И все это, чтобы вызвать к себе людскую жалость, то есть в конечном счете опять заставить заниматься ею - жалеть ее.

Нельзя сказать, что человек с истерическим рисунком личности делает все это сознательно-продуманно - многого в своем поведении он инфантильно не осознает, вытесняет из сознания.

Манера его духовного существования заключается в том, чтобы всячески "играть на зрителя", мало заботясь о внутреннем своем совершенстве. Он может даже весьма тонко, остроумно мыслить и живо подмечать хорошее в человеке, но непременно в луче своего доброго отношения к нему, а если этим человеком недоволен, например, за невнимательность к себе, то с такой же тонкостью, остроумием видит лишь плохое, унижающе-смешное в этом человеке, совершенно не замечая в нем ярких достоинств и заслуг - бессознательно вытесняет это из сознания, не отдает себе отчета в том, что видит (а неосознанно видит наверняка) в человеке, его поступках благородное, достойное.

Истерическая личность не может существовать без "вольтовой дуги" общения с людьми, которые ее "впитывают". Если это актер, литератор, то подобно чеховской Аркадиной (пьеса "Чайка") любит не столько искусство, сколько себя в искусстве. Всячески себя выставлять, экспонировать - вот главная потребность такого человека. Когда люди говорят между собой о крикливо одетой моднице "вся из себя", в этом и есть, в частности, элементарное выражение истерического экспонирования.

Нередко интеллигентный истерик, понимая, что в обществе принято осуждать хвастовство, самовыпячивание, стремится порой полубессознательно рядиться в одежды застенчивости, скромности, болезненного самоанализа с самообвинением. Но это все опять же драпировка, истерическое стремление нравиться, обращать на себя внимание общественно-симпатичными, декоративными для него свойствами.

Так, он мучается-сомневается вслух в разговоре с приятелем, не тягостно ли с ним девушке, с которой подружился, поскольку намного ее старше и женат, но тут же выдает себя фразой: "А вдруг она в меня влюбится, ведь я же интереснейший человек!" Он рисуется самоанализом, жалуется на острое чувство неполноценности, больную совесть, застенчивость, но в то же время не стесняется отнимать у людей время, засиживается в гостях, не замечая, что все уже хотят спать и ищут деликатного повода его выпроводить.
Он способен, как и всякий ювенильный человек, искренне убедить себя в том, в чем хочется себя убедить. Например, в том, что какой-то его поступок в высшей степени благороден, тогда как на самом деле это далеко не так.

В отличие от неустойчивого в истерическом характере нет внутренней мягкости, сердечности, но есть нередко деловитость, аккуратность в делах, четкость. Интеллигентный истерик может быть даже немногословным и создавать внешнее впечатление твердых принципов. Однако в глубине души он также по ювенильному "всеяден" во всех отношениях (в частности, в своих интересах к произведениям искусства), как и неустойчивый. Они оба могут в хорошем настроении восторгаться каждой картиной на выставке и плакать над сентиментальной книжкой.

Человек с истерическим складом часто считает свою "всеядность" редкой способностью гармонично развиваться. Именно гармоничностью и блестящей памятью радует он в школе и институте своих родителей, сея в них надежды, что пойдет очень далеко. И нередко сверстника, который не знает того, что знает он, например, какого-то нового узкого направления в живописи, готов обругать невеждой, унизить вопросом с выразительно-уничтожающей жестикуляцией: "Как? Ты этого не знаешь?!" Одноклассники и однокурсники нередко такому завидуют, наивно полагая, что, чем больше человек знает, чем разнообразнее его познания, тем он умней.

Истерик нередко ненавидит людей за невнимание к себе, негодует, что не восхищаются им, не говорят о нем. Но помириться с ним нетрудно: довольно похвалить его за что-то, и он часто готов забыть все обиды.

Понятно, что истерические личности, сообразно своему душевному складу, тянутся на посты начальников, и истинная помеха делу, когда истерик становится начальником и заботится тогда об аплодисментах ему со стороны собственных подчиненных, отдает показушно-необычные приказы, тайно пытается "натравливать" друг на друга тех, кого не любит, плетет интригу и меньше всего заботится о порученном ему деле.

Если истерик заболевает даже нетяжелой физической болезнью (простуда, гастрит), он, конечно, особенно много требует к себе внимания, красуется даже в своей болезни. Например, встречая дома навестивших его сослуживцев, лежит в постели в экстравагантном халате с задумчивым лицом и роскошным томиком английского поэта в оригинале, хотя по-английски читать не может.

Истерик, как и неустойчивый, нередко находит себя в каком-либо художественном деле: поэтическом, живописном, актерском, прикладном искусстве. Бывает тогда на своём месте и даже талантливо служит обществу своим ярко-чувственным творчеством. Итак, неустойчивыми или истерическими личностями следует называть таких ювенильных людей, душевный склад которых с преобладанием либо неустойчивости, либо эгоцентричности, эти люди достаточно резко выделяются своими личностными реакциями, поступками. Если ювенильный характер не выступает за рамки здоровья (нормы), то говорят об ювенилизме как о характерологической особенности - говорят о здоровых ювенильных людях.

Реакции, подобные "двигательной буре" и "мнимой смерти" животных, свойственны и людям в чрезвычайной обстановке, когда внезапно и сильно "запахнет смертью". Сильным раздражителем парализуется рассудочное, чисто человеческое реагирование, человек как бы эволюционно спускается на уровень реагирования наших предков. Это лишний раз доказывает единство живой природы, факт происхождения человека от животных.

Человеческая "двигательная буря" или "мнимая смерть" (остолбенение), по существу, есть в широком смысле слова истерическое "подкорковое" реагирование. Они сродни истерическому припадку и истерическому ступору. Но у больных истерическим неврозом истерические реакции - ступор, припадки и т. д.- возникают в ответ не только на чрезвычайный, угрожающий жизни раздражитель, но и в ответ на обыкновенные, будничные неприятности (неудача по работе, кухонная ссора и т. д.). В наше время истерическое реагирование довольно редко выражается припадком и ступором; но часто встречаются врачу больные истерией с элементами, "частицами" припадка (истерические подергивания, трясучка, истерический кашель, смех, рыдания, икота и т. д.) или ступора (истерические параличи, потеря чувствительности, истерическая слепота, немота, глухота и т. д.).

Все истерические симптомы отчетливо зависят от неприятных пациенту событий, усиливаясь или ослабевая, даже пропадая с переменой обстановки. Однако врач, подозревающий истерию, должен всегда тщательно исключить соматическое страдание, которое может существовать само по себе, рядом с истерией. Итак, истерический "уход в болезнь" - уход в болезнь древними способами наших предков.

Существо истерической реакции заключается в ее "подкорковости", "животности" в том смысле, что подобным примитивным образом реагируют на опасность и трудности жизни наши животные предки, хотя, конечно, человеческая истерическая реакция имеет специфическую окраску, отличаясь сложностью, выразительностью, нередко сопровождаясь-обрамляясь притворством. Однако сама истерическая реакция в своей сути никак не есть просто притворство, хотя люди, склонные к истерическому реагированию, часто неискренни, театральны.

Так, например, больная истерическим неврозом не желает, чтоб муж уехал в командировку, плачет, предупреждает, что у нее в таком случае опять случится паралич ноги. И паралич тут же случается, причем это действительный функциональный паралич: женщина в самом деле не в состоянии при всем желании двинуть ногой, ногу можно без боли проколоть насквозь иглой. То есть эта женщина с помощью самовнушения (чаще бессознательного), что называется, "упустила" подкорку, включила истерическое реагирование. Такое может "устроить" далеко не каждый, а только тот, кто предрасположен к истерическому реагированию.

Чем примитивнее человек, тем ближе его истерические реакции к защитным реакциям животных. Чем тоньше, развитее человек, тем тоньше, "запутаннее" его истерическая реакция, тем искуснее одевается она в одежды соматической болезни, тем труднее распознать ее как истерическую - "прокалывающие горячим" истерические боли в сердце, контрактуры (судорожные, длительные сокращения мышц, например, голени, так, что стопа "смотрит внутрь"). Здесь же следует, кстати, отметить, что у медиков, а также просто медицински "начитанных" людей истерические реакции отличаются особенной "скрытностью", соматической или "органической" тонкой завуалированностыо.

В принципе истерическая реакция может возникнуть у каждого человека, так как у каждого есть "подкорка", "животная половина" (термин И.П. Павлова).

Особенно предрасположены к истерическим реакциям люди, легко "упускающие подкорку", то есть ювенильные личности, живущие больше эмоцией, нежели разумом. И, конечно, предрасположены к истерическим реакциям дети, даже здоровые. Грудной ребенок вообще представляет собой прекрасную "модель" истерии, когда он "закатывается в плаче", выгибаясь дугой в руках матери. Малыш выражает неудовольствие трясением ручек, ложится на пол и бьет ножками, причем в плаче у него суживается сознание, как у истерика в припадке. Это тоже в широком смысле истерическое реагирование, но не патологическое, а "возрастная норма", хотя, безусловно, малышей следует всячески отучать от подобных "истерик" (не награждать за "истерику" исполнением желания, не обращать на "истерику" внимания), дабы это не выросло в истерию-болезнь.

Предрасположены к истерическому реагированию также подростки и юноши.
Истерические реакции излечимы, но успех зависит от двух важных обстоятельств: во-первых, от возможности разрешить психотравмирующую ситуацию; во-вторых, от способности пациента осознать примитивность, "животность" собственного реагирования.

В случаях трудно разрешимых конфликтных ситуаций (постоянные ссоры с соседкой, пьянствующий, не желающий лечиться от алкоголизма муж и т. п.) приходится ограничиваться приглушающим эмоцию действием успокоительного лекарства или психотерапевтическим "временным ремонтом". Например, обычно легко удается снять внушением наяву или в гипнозе истерические симптомы в кабинете врача, но дома они с такой же легкостью возникают вновь, например, при встрече с ненавистной соседкой.

В случаях выраженной духовной ограниченности и установки больного на какую-либо выгоду от болезни стойкого успеха добиться еще труднее. Зато когда врач имеет дело с умной, тонкой личностью, способной понять и возненавидеть свои истерические реакции, лечение нередко успешно: пациент напрягается в своей ненависти к истерическим симптомам и, таким образом, затрудняет их выход на сцену. Так, у одного пациента-биолога прекратились истерические поносы, когда объяснили ему, что его болезнь есть по существу "медвежья болезнь", то есть сродни состоянию, в котором пребывает медведь, когда на пасеке застает его сторож. С медведем случается тогда инстиктивно-защитный зловонный понос, отпугивающий врага.



Hosted by uCoz